|
 Стихи мои, грехи мои святые, плодливые, как гибельный микроб. Учуяв смерти признаки простые, я для грехов собью особый гроб . И сей сундук учтиво и галантно
Потомок мой достанет из земли…
И вдруг — сквозь жесть
и холод эсперанто —
Потомку в сердце
Грянут журавли! И дрогнет мир от этой чистой песни,
И дрогну я в своем покойном сне…
Моя задача выполнена с честью:
Потомок плачет.
Может, обо мне… «Это был человек буквально "напичканный" талантами... Яркий искрометный журналист. Остроумный собеседник. Интересный рассказчик, которого можно было слушать часами. Талантливый художник. Оригинальный прозаик... За несколько месяцев до смерти поэта облеченные властью держиморды стали уже более чем откровенны с ним: "Не угомонишься - пришьем тебя где-нибудь потихонечку, и никто не узнает, где могилка твоя". Аркадий рассказывал об этих угрозах без особой тревоги, как о неизбежности естественной, само собой разумеющейся кончины: "А что - могут! Бичи для них - вне закона". «В одном из последних стихотворений Кутилов, возможно, описал и саму свою смерть, и то, что произошло после нее, описал "грубо и зримо", так, как это умел делать только он: Меня убили. Мозг втоптали в грязь.
И вот я стал Обыкновенный “жмурик”.
Моя душа, паскудно матерясь,
сидит на мне. Сидит и,падла,курит! До какой же степени нужно было быть затравленным, загнанным в угол, знающим свою неминуемую участь, чтобы написать ТАКИЕ строки!» Его страшное пророчество сбылось. Летом 1985 года в одном из центральных скверов города Омска был обнаружен труп бродяги в грязной рваной одежде. Смерть наступила в результате невыясненных (да и особо невыясняемых) обстоятельств. Труп был опознан, но никем не востребован. Это был один из ярчайших российских поэтов XX столетия, мой земляк Аркадий Кутилов. Место его захоронения до сих пор никому не известно... |
МЕНЯ УБИЛИ. МОЗГ ВТОПТАЛИ В ГРЯЗЬ.
И ВОТ Я СТАЛ ОБЫКНОВЕННЫЙ “ЖМУРИК”.
МОЯ ДУША, ПАСКУДНО МАТЕРЯСЬ,
СИДИТ НА МНЕ. СИДИТ И,ПАДЛА, КУРИТ! «Начиная с середины семидесятых годов и до последних дней жизни Кутилов писал без какой-либо надежды увидеть свои творения напечатанными: власти наложили окончательный и категоричный запрет на само его имя. И не за одни лишь крамольные стихи... Были шумные литературные и политические скандалы... Были эпатажные "выставки" картин и рисунков, прямо на тротуарах, в центре Омска... Было "глумление" над "серпастым и молоткастым", страницы которого, за неимением иной бумаги, поэт сплошь исписал стихами... В конце семидесятых, Кутилов выходит на центральную улицу города, повесив себе на грудь портрет генсека, вставленный в сиденье от унитаза... Думается, что Кутилов часто намеренно провоцировал власти с целью оказаться в тех самых "человеческих условиях" и излить на бумаге то, что накопилось и требовало выхода. Некоторые, вспоминая эти "выходки", и по сей день считают его ненормальным, но обладал он исключительно редкостной психической уравновешенностью. Он всегда был спокоен и убийственно ироничен. Он не способен был поднять руку на человека даже в целях самозащиты. Правда, требовалось это не так уж и часто: его острого языка побаивались очень многие - и власти, и журналисты, и собратья по перу.» Ирония – эта ещё одна яркая особенность поэтического творчества Кутилова. (защитная реакция души, иронии заученная гамма...) Его иронии подвержено всё: и наивная окружающая обстановка деревенского быта, и глобальные философские вопросы бытия. Так, например, лирический герой стихотворения В.С.Высоцкого «Гамлет» страстно и гениально «бьётся над вопросом быть - не быть как над неразрешимою дилеммой». Герой Кутилова, словно разгадав эту вечную тайну, иронично и легко замечает: «при вопросе быть - не быть?- хочется, поверьте мне, прыгнуть в лодочку и плыть в сторону бессмертия». В самом деле, «нам ли горевать в двух шагах от ядерного взрыва».
|
